Я вздрогнул и посмотрел на женщину.

— Паук. Огромный чёрный паук.

Лицо Вейри помрачнело и она поджала губы.

— Значит, в крови наверняка яд… Ясмер! — Из стоящей вокруг толпы вышел испуганный парень. — Колдуй поддерживаемое плетение исцеления с тактом восстановления “ежей” по одной раз в три секунды! Нам надо понять, как быстро он теряет жизни. Все остальные сюда! Осторожно поднимаем его и несём в замок!

Неожиданно лорд крепко схватил меня за предплечье и прохрипел:

— Вельхорк? Вельх?..

— Нет, милорд. — Я положил поверх его руки свою. — Это я, Саргон.

По сигналу Вейри барона поднимают и он стонет от боли, не переставая метаться в бреду.

— Сын! Вельхорк! Где Вельх, где мой сын? Почему его здесь нет? Где он? Где?!..

Ладонь Драйторна соскользнула и я остался стоять, наблюдая за тем, как его уносят. А когда они скрылись среди толпы, я, чувствуя внутри полную опустошенность, отвёл глаза в сторону. Мой взгляд медленно скользил по плачущим лицам людей, останавливался на окровавленных мёртвых телах, чьи очи тьмы смотрели в тёмные небеса, а в ушах стояли непрекращающиеся крики боли и страданий. Смотря им в глаза, я понимал, что только что у всех этих людей отняли самое дорогое, то, что поддерживало в них хрупкие силы.

У них отняли надежду.

Я опустил голову и не отрываясь уставился на валяющийся у ног двуручный меч барона. Затем всё же наклонился и поднял его, сжав потёртую рукоять и смотря на залитую засохшей кровью гарду, в центре которой был выгравирован герб Рэйтерфола. И чем дольше я смотрел на него, тем сильнее крепло во мне принятое решение.

Стиснув зубы, я резко развернулся и направился обратно к барбакану. Подходя к нему, увидел устало стоящих у выхода Сидиуса, Водлара и Демонариума, и свернул к ним.

— Больше никто не вернулся? — спросил я, встав рядом и бросив взгляд на открытые ворота.

Водлар покачал головой, перемотанной кровавой тряпицей.

— Нет. И уже вряд ли кто-либо вернётся.

Моё лицо помрачнело.

— Значит, будете закрывать врата?

— Да. — Сидиус тяжело вздохнул. — Как только у магов кончатся силы на поддержание последнего барьера, мы поднимем мост.

Я повернулся к Демонариуму.

— Сколько до этого осталось времени?

Маг слегка пожал плечами.

— Не знаю. Может, ещё несколько минут. — Он провёл дрожащей рукой по бороде. — Среди магов слишком большие потери и оставшиеся выжаты досуха. Восстанавливающие пустарную энергию эликсиры уже перестают давать эффект из-за постоянного применения.

— Ясно. — Я опустил задумчивый взгляд на двуручник в своей руке, а затем шагнул к Водлару и отдал ему клинок. — Держите, капитан. Это меч барона.

Развернувшись, я пошел к распахнутым вратам и на ходу прокричал, не оборачиваясь:

— Если я не вернусь до того, как маги прекратят поддерживать барьер, то поднимайте мост и не ждите меня!

— Эй! И что же ты собрался делать?! — бросил мне вслед мастер Сидиус.

Моё лицо скривилось в яростной решимости.

— Исполнить свой долг!

Пройдя мост, я выхватил Халдорн и остановился у самой границы магического барьера, отделяющего нас от орды бешеных хищников и монстров. Я стоял и смотрел каждому из них в глаза, а они скалились окровавленными клыками и рычали, с капающей из пасти слюной.

Звери. Безмозглые, кровожадные выродки. Вот, кем все они казались, и вот те, кого я видел перед собой.

Видел, потому что хотел видеть только это.

Но ведь это всё был обман.

Я закрыл глаза, глубоко вздохнул и опустил меч. А где-то глубоко внутри меня заворочалась пока ещё спящая виверна, делясь со мной своими воспоминаниями.

Они отнюдь не безмозглые твари. И даже более того, они ничем не отличаются от нас — у них есть разум, есть эмоции, есть друзья, семьи и собственная система общества.

Но самое главное — у них есть Честь.

В голове зазвенел голос Легратоса:

— Наш род не запятнает себя в бесчестии, подобно вашему!

Я открыл глаза и уже абсолютно спокойным взглядом вновь прошелся по лицам зверей, на мгновение задержав его на возвышающимся над ними однорогом циклопе. Затем я поднял Халдорн вверх, направив сверкающее лезвие к небесам, и среди силзверов пронёсся ропот предвкушения.

Сейчас! Сейчас этот силпат ринется в атаку! Убьём его! Разорвём на части! Уничтожим!!!

Они не сводили с меня пытливых глаз. И тогда я сделал то, чего никто из них не ожидал.

Я вложил Халдорн в ножны, а затем слегка развел руки в стороны и активировал “Вторую кожу” — моя окровавленная броня медленно испарилась, оставив меня перед ними в обычной одежде, полностью безоружным. И тогда я сделал шаг вперёд, переступив границу и выйдя за барьер.

Рычащие вокруг силзверы тут же угрожающе надвинувшись на меня, но я не сделал ни единого движения, не дёрнул ни единым мускулом, оставшись непоколебимо стоять на месте.

Крупная ящероподобная тварь приблизилась ко мне вплотную, уставилась прямо в глаза и вытащила из зубастой пасти длинный язык, проведя им практически у самого моего лица. А потом, со стучащим шипением, она вдруг отошла в сторону, давая мне возможность пройти. Проводив ящера взглядом, я медленно шагнул вперёд, и другие звери передо мной внезапно тоже подались немного назад и чуть разошлись, пропуская дальше. Угрожающе рыча и плотоядно скалясь, они нехотя расступались, но не делали ни малейшей попытки напасть. Даже циклоп не стал преграждать мне дорогу, лишь наклонившись и громогласно заревев, когда я проходил мимо него.

И я шёл по лужам крови, переступая через трупы силзверов, силпатов и обычных людей. Шёл по когда-то прекрасному городу, ныне разрушенному войной, причина которой была до банального проста.

Месть.

Зверьё наконец получило возможность отомстить за века угнетения своих собратьев и вероломное убийство царя Легратоса, выплеснув столетиями копившуюся ненависть не только на воинов, но и на обычных жителей Рэйтерфола. Хотя вряд ли люди в аналогичной ситуации поступили бы иначе, ведь что у них, что у зверей точка зрения была одна: наши враги — кровожадные ублюдки, убивающие всех и каждого ради удовольствия и мяса, поэтому никому из них нет пощады! Руби, коли, убивай! Женщина, старик или ребёнок — без разницы! Отправим к Баглорду всех и каждого!!!

Мы похожи. Такова жестокая реальность.

Я ступил на центральную площадь, сплошь усеянную телами погибших, дошел почти до самого портального круга и остановился перед лежащим на земле Викторианом Гразом. Глаза старого фаргранда застыли в неподвижности, постепенно наполняясь разливающейся тьмой загробного мира, подтверждая, что отныне его место в Гладархоне, обители Баглорда.

Я поднял голову и скользнул взглядом дальше, туда, где в самом центре портального круга, на коленях замер Вельхорк Дэриор Драйторн, сжимая в одной руке меч, а в другой развевающееся знамя Рэйтерфола. Его подбородок пал на окровавленную грудь, глаза были закрыты, а вокруг лежали павшие товарищи, гвардейцы отряда “Чернознамень”, отдавшие свои жизни за родной город, за семьи, и за своего лорда.

Вот только сегодня погибли не только они, но и чужие друзья и соратники.

Я взглянул направо и не смог оторвать глаз от спины енота, который сидел у тела волколака, спиной ко мне, скорбно опустив голову и понурив плечи, положив лапу на плечо погибшего силзвера. Почувствовав мой взгляд, он встрепенулся, медленно повернулся и увидел меня.

Мгновение ничего не происходило, но затем енот с яростным оскалом поднялся на ноги, выхватил из ножен кинжалы и направился ко мне. Подойдя практически вплотную, он остановился и зарычал, прижав уши к голове и смотря мне прямо в глаза.

Пришедшая следом за мной толпа зверосилпатов, взявшая в плотное кольцо портальный круг, затихла, и вся площадь погрузилась в напряженную тишину.

Мы же стояли напротив друг друга, два заклятых врага, прекрасно понимая, что когда-нибудь одному из нас придётся умереть.